15-16 сентября в узбекском Самарканде проходит саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В ходе него при участии России был подписано ряд межгосударственных соглашений.
Только в пятницу странами было подписано около 40 документов, в том числе комплексный план по реализации договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Об итогах двухдневного саммита в беседе с «Политемой» рассказал кандидат исторических наук, доцент Максим Медоваров.
«Самаркандский саммит ШОС был давно ожидаемым событием, однако его итоги оказались во многом неожиданными.
Действительно, на саммит приехали почти все лидеры стран, кто хотел это сделать (за исключением Никола Пашиняна). Как и планировалось, Иран начал официальную процедуру принятия в полноценные члены ШОС (она завершится через год), Египет и Катар получили статус стран-партнеров. Еще одна страна (Белоруссия) должна стать членом ШОС через год и пять стран — получить статус партнера. К сожалению, одна из стран-наблюдателей — Шри-Ланка — в результате разрушительного кризиса в этом году выбыла из международной активности. Не было, вопреки ожиданиям, и представителей талибского* Афганистана, хотя тема гуманитарной помощи этой стране-партнеру ШОС на саммите звучала.
Владимир Путин провел теплые, конструктивные встречи с лидерами Китая, Индии, Монголии, Пакистана, Узбекистана, Туркмении, Ирана и Белоруссии. Менее конструктивными, скорее формальными оказались контакты с главами Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Азербайджана. Что касается Реджепа Эрдогана, то его позиция по зерновой сделке в Самарканде была озвучена крайне двусмысленно и невнятно, а опубликованный им в тот же день провокационный плакат в честь младотурецкой оккупации Баку в 1918 году можно понимать как неприкрытую угрозу в адрес России.
Эксперт отмечает, что главной чертой самаркандского саммита стало то, что он проходил на фоне сразу трёх полноценных военных конфликтов на постсоветском пространстве в зоне ответственности ОДКБ и ШОС.
«Речь идет об операции на Украине, пограничном конфликте между Арменией и Азербайджаном (с углублением азербайджанского вторжения до нескольких километров вглубь Армении, что привело к потерям до 200 убитых с обеих сторон) и пограничном конфликте Таджикистана с Киргизией (в результате которого таджикские войска оккупировали пограничные села и стреляли по аэропорту Баткена). Прямо на полях самаркандского саммита президенты Таджикистана и Киргизии, которые входят и в ОДКБ, и в ШОС, договорились о прекращении огня, но все понимают, что это ненадолго: война на границе там вспыхивает регулярно в последние два года. Неспокойно и на афгано-таджикской, афгано-иранской и особенно афгано-пакистанской границах, о чем тоже шла речь на саммите.
В условиях таких значительных вооруженных конфликтов механизмы ОДКБ и ШОС демонстрируют очень слабую способность хоть как-то их сдерживать; разрешить же эти конфликты по существу они и вовсе не могут. Поэтому озвученная сегодня Шавкатом Мирзиёевым грандиозная программа по интеграции стран ШОС в общее экономическое и инфраструктурное пространство, созданию особых экономических зон и усилий по защите продовольственной безопасности, основанию климатического и туристического советов ШОС пока что выглядит как не подкрепленная реальными действиями. Совершенно непонятно, что имел в виду Мирзиёев, когда назвал ШОС «внеблоковой организацией», если ШОС как раз и является блоком.
Итоги самаркандской встречи оставляют двойственное впечатление. С одной стороны, были проведены плодотворные двусторонние встречи, заключены различные декларации о намерениях. С другой стороны, ввиду не военного и не экономического статуса ШОС сохраняются серьезные вопросы о том, на что вообще способна такая организация, которая охватывает половину всего человечества и половину мирового ВВП, но включает в свой состав враждующие между собой государства и не может принимать никаких консолидированных политических решений».
Фото: kremlin.ru
* Талибан — запрещенная в России организация
