23 января во многих городах России прошли протестные акции, связанные с задержанием оппозиционного политика Алексея Навального (подачки в администрации президента я не получаю, поэтому позвольте обойтись без псевдоунизительной клички «блогер») и его фильмом о дворце чиновника №1 в районе Геленджика.
Весь комплекс причин, из которых вытекают эти акции, я обсуждать в данной заметке не буду. Коснусь одного аспекта. Многие добрые и не очень люди, критикуя акции, выступили в духе: «Это же нехорошо – выходить несанкционированно и без внятной позитивной повестки, только «долой» и «против»! А ведь есть санкционированные акции, выборы разных уровней, множество механизмов демократического волеизъявления и обратной связи».
Комментировать пассаж про «есть же выборы» я, опять-таки, не буду; как говорится, не смешите мои «искандеры», и алексеи тоже не смешите. Поговорим про другие механизмы обратной связи. Например, про референдумы. Благо на Юге есть два горячих актуальных примера.
В Волгограде продолжается эпопея с попытками вернуть местное время на схему «московское плюс час». Напомним основные вехи. В марте 2018-го прошел референдум относительно одобрения этой схемы. При явке в две трети избирателей почти 60% проголосовали утвердительно. Законная, прозрачная процедура. Однако спустя два года местные власти инициировали странную процедуру, названную «опросом общественного мнения» и проводившуюся параллельно с обнуле… «голосованием за поправки в Конституцию». Еще более странную, чем само обнуле…голосование. Напомним, что наш сайт писал о ней:
«Людям на входе предлагали бумажный огрызок, отпечатанный на принтере с несвежим картриджем. Эти, с позволения сказать, бланки не имели никакого учета, предъявление паспорта было процедурой необязательной, далеко не все урны были опломбированы. Разумеется, при обставленной таким образом процедуре голосования, результаты могли быть любыми, а точнее, ровно такими, какими их хотели видеть лобби-группы московского времени. Да, наблюдатели или еще какие-то механизмы контроля в зоне видимости опрашиваемых зачастую тоже отсутствовали».
В результате был получен нужный результат – откат к прежнему часовому поясу – и спешно запущено его бюрократическое узаконивание, завершившееся к концу года. Отметим, что Минюст признал все эти ухищрения незаконными…но без толку.
Сторонники «час плюс один» пытаются бороться. Законными методами. На прошлых выходных они провели тот самый ЗАКОННЫЙ и САНКЦИОНИРОВАННЫЙ митинг, к коим взывают нелюбители незаконных. Собралось несколько сотен человек – очень солидно, во многих городах на несанкционированные вышло меньше. Собравшиеся в очередной раз приняли резолюцию. Власть их не слышит.
Более того, включаются механизмы нейтрализации гражданского протеста. Ну, то что к новостям про митинги некоторые доброхоты пишут комментарии с предложением казнить и растоптать активистов – это, допустим, от чистого (не очень) сердца. Но ведь еще и создаются структуры с явным административным следом и единственной целью «заболтать» идею волгоградского времени. И, главное, даже не самого времени, а незаконности отказа от него. Появилась «общественная группа» «Остановите время», выпустившая воззвание: «На наш взгляд, в истории со временем в Волгоградской области необходимо уже поставить точку и не допускать более создания искусственного ажиотажа вокруг этой темы. Вопрос уже решен! В регионе есть куда более важные проблемы, которые требуют консолидации волгоградцев или жителей области и конструктивного их решения».
Отличный довод. Это как если бы в суде сказали ограбленному человеку: «Ну, голубчик, вопрос с вашим ограблением уже все равно решен, так что воду в ступе толочь, впереди много других важных проблем».
Схожая история в соседней Астраханской области. Там в ближайшие годы должны построить газохимическое предприятие по производству пластика, которое будет работать под эгидой «Газпрома» и на его сырье. С одной стороны, завод обещает положительный социальный эффект в виде новых рабочих мест и может сыграть роль «драйвера» местной экономики, с другой – несет крайне существенные риски экологии.
Противники строительства решили провести референдум. Первая попытка была отклонена. Со второго раза местный избирком принял документы от инициативной группы. Но девятый день после этого события оказался для общественников траурным – астраханская облдума заблокировала заявку под предлогом несоответствия выносимого вопроса («Согласны ли Вы с размещением и строительством газохимического комплекса в Астраханской области?») закону.
Есть ли смысл делать большие глаза из-за того, что люди, чьи цивилизованно и мирно выражаемые просьбы даже не удовлетворить, а просто выслушать мнение по локальным вопросам, оплевываются, игнорируются и с циничным гоготом выбрасываются в корзину – затем выходят на уже несанкционированные акции с общероссийскими лозунгами?
Думаю, смысла нет.
P.S. И еще в тему протестов и обратной связи. Я, человек избранными местами довольно авторитарно-репрессивных взглядов, с омерзением прочитал колонку на почтенном сайте Политнавигатор, где удар омоновцем в живот немолодой женщины на питерских протестах оправдывался…ее сложным характером и непростым семейным положением. (Жаль, автор забыл упоминать, что всё это было написано на её лице в момент удара). Это не то что морально-этически сомнительно, но и откровенно безвкусно, дурной тон. Со времен пламенных подборок «советские писатели обвиняют» времен московских процессов 1930-х или даже сурового монолога Шолохова в адрес нашкодивших писателей Синявского и Даниэля – уровень оправдания жесткости власти упал еще больше, чем уровень самой жесткости.
Это же можно сказать и о другом подвиде кровожадной пропагандистской риторики, ярким образцом которой выступила бывшая одесская журналистка Ю.Витязева, за предоставленный ею в РФ приют готовая оправдать любые низости и подлости российской власти, в том числе и в отношении её родной Новороссии. Оная Витязева исполнила в соцсетях буквами «песню» «Тяньаньмэнь, мы ждём Тяньаньмэнь!», на мотив «Мы ждём перемен» группы «Кино» и с недвусмысленным намеком касательно кровавого подавления китайскими властями волнений на площади Тяньаньмэнь тридцать два года назад.
Пикантность ситуации в том, что в Китае, стране отнюдь не гуманистической философии и по известным демографическим причинам не самой народосбереженческой (как там в анекдоте про китайское землетрясение – «жертв, грубо говоря, нет»), никакого культа событий 1989 года нет. Более того, тема в основном табуирована. Вынужденно сделали грязное дело – и нечего о нем вспоминать. Да Ельцин – и тот: после кровавого октября-1993 и беснования «победителей» в первые дни постепенно замял тему, провел амнистию для проигравших и старался (как и его сподвижники) к своему преступлению не возвращаться. Это уже в нулевых, наверное, с легкой руки социолога Эллы Панеях, написавшей к юбилею Черного Октября фразу «десять лет назад наши танки раздавили большевистскую сволочь», либерал-фашисты начали периодически клекотать «развалами Верховного Совета удовлетворены» и «можем повторить».
Сегодняшние же мамкины любители Тяньаньмэня и «пни в живот пенсионерку с семейными неурядицами» в трогательной перекличке с радикальными оппозиционерами выкликают, боюсь, разве что аналог киевского майдана. С таким же сценарием. И куда после него бежать несчастной Витязевой? Видимо, оставаться на том же месте и, переобувшись в полете, воспевать уже репрессии нового президента Навального.
Станислав Смагин
