18 октября 2020, 09:03

Нальчик-2005: 48 часов Ада

Происходящее сейчас на Юге, будь то Закавказье, где нынче снова война, или относительно затихший российский Кавказ, не происходит само по себе. И глядя на любое явление там, необходимо помнить, что оно не существует в безвоздушном пространстве и как минимум имеет предысторию. Забывать которую крайне нежелательно.

Так уж вышло, что всего несколько дней назад практически незамеченной на основной территории большой России прошла 15-летняя годовщина последнего на данный момент действительно большого теракта, произошедшего в нашей стране. Речь идёт о нападении боевиков Шамиля Басаева на Нальчик. События, изначально находящегося в тени таких трагедий, как Беслан и Норд-Ост. Что весьма несправедливо – уж масштабом оно им точно не уступает. А кое в чём и превосходит. Что же тогда произошло? И сделаны ли выводы?

 

Можно сказать, что к моменту событий тогдашняя КБР была настоящим зеркалом тогдашнего Кавказа после Ельцина. Хоть и выглядела относительно стабильно и даже благостно на фоне Чечни и Дагестана. Несмотря на наличие набиравшего силу исламистского подполья, война в ней на тот момент не шла. Но при этом республику буквально рвали на части внутренние противоречия. Национальные: балкарцы резко протестовали против засилья кабардинцев, занимавших практически все значимые посты, доминировавших в силовых, властных и экономических структурах. Об оттоке образованного русского населения не имеет смысла даже говорить. Религиозные: радикальные исламские джамааты не менее резко выступали против структур официального духовного управления мусульман, делая упор на их коррумпированность и отход от фундаменталистских толкований шариатских норм. Опять же, это даже без учёта откровенно ваххабитского подполья. Экономические: тотальный упадок постсоветского периода отразился на Кавказе в максимальной степени, что умножилось на местную клановость и системную коррупцию, вызывая чувство абсолютной безысходности у большинства населения. Так что боевики не наносили удар на пустом месте. Более того, нечто подобное должно было произойти. Такого следовало ждать.

 

И тем не менее начало теракта спецслужбы откровенно прозевали. Информация у них имелась, но вот истолкована была крайне ошибочно. Незадолго до событий местными правоохранителями был задержан участник одного из местных джамаатов, у которого обнаружилась флэшка с данными о готовящейся атаке террористов на аэропорт Нальчика. Просчёт спецслужб состоял в том, что отнеслись они к этому, как к небольшому локальному теракту. И усомниться их не заставил даже тот факт, что в процессе оперативных мероприятий, проведённых местным МВД по данному поводу, были обнаружены схроны с сотнями килограммов взрывчатки, вряд ли свидетельствовавшие о локальности происходящего. В итоге ту группу боевиков, что действительно атаковала аэропорт в ночь на 13 октября 2005 года, удалось успешно купировать. Но то, что последовало за этим, оказалось для силовиков большим сюрпризом.

 

В 8.20 утра город начали захватывать по всем правилам регулярной военной операции, дав команду к штурму сигнальными ракетами. Боевики одновременно ворвались в Нальчик извне и ударили изнутри (силами всё тех же джамаатов). Общая численность атаковавших была около 250 бойцов. И любой человек, принимавший участия в военных действиях, понимает, что это просто огромная цифра, с тактической точки зрения. Боевая единица такого размера, при отсутствии должным образом организованного сопротивления, без особых проблем способна взять под контроль средних размеров мегаполис. В Нальчике это почти произошло. Чётко и организованно сразу же были атакованы здания силовых структур по всему городу: отделения милиции, УФСБ, ОМОН, ФСИН. Силовиков застали врасплох и они сразу же начали нести большие потери. Их основные силы оказались блокированы в зданиях под шквальным автоматным и гранатомётным огнём. Многие же боевики находились под воздействием наркотиков и шли на штурм, не обращая внимания ни на что. Одновременно с этим город оказался полностью парализован из-за паники местного населения, бросившегося забирать детей из школ — со времён Беслана прошло тогда всего лишь чуть больше года. И вот здесь необходимо снять шляпу перед личным составом силовых структур: теми, кто, находясь в западне, неся деморализующие потери, всё же смогли организоваться и дать отпор. Уже к концу первого дня стало понятно, захватить Нальчик у боевиков не получится.

 

Тогда нападавшие исламисты начали массово брать заложников: в магазинах, отделениях милиции, просто частных домах. И это происходило по всему городу. Нальчик погрузился в Ад. На следующий день окончательно оправившиеся силовики начали жёсткую зачистку города, длившуюся сутки. Через 48 часов после начала террористической атаки город был полностью освобождён. Но при этом представлял собой очень жестокое зрелище: он был буквально завален трупами, которые не убирали с улиц ещё двое суток. Часть боевиков смогла вырваться. В том числе и командовавший ими Анзор Астемиров.

 

Впрочем, по большому счёту, это была уже агония тогдашнего кавказского терроризма. Через несколько месяцев был ликвидирован Шамиль Басаев, а в 2009 году и сам Астемиров. Больше за минувшие 15 лет ничего сопоставимого по масштабу на российском Кавказе не происходило.

 

Но можно ли считать эту тему закрытой? Нет. Как минимум потому, что трагедия в Нальчике — это всего лишь эпизод большого геополитического противостояния в регионе, сторонами которого, в данном случае, являются Россия и Турция, очевидно, стоявшая за боевиками, атаковавшими город. В этом смысле события тех дней в Нальчике являются единым целым с нынешними событиями в Карабахе. Турция же продолжает оказывать системное гибридное воздействие на регион. Действуя порой через самые неожиданные каналы — военные (как сейчас в Закавказье), гражданские (т.н. «гуманитарные программы» на вооружении не только у Сороса), религиозные (что наиболее очевидно наблюдалось в Крыму во времена Украины) и даже криминальные. И от ответа на вопрос, насколько эффективно всему этому оказывается противодействие, напрямую зависит то, каким будет будущее всего Юга России. А быть может, и не только его.

 

Павел Кухмиров