Крым навсегда останется нашим: интервью Юрия Каграманова

О политических и цивилизационных вызовах, с которыми сталкивается Юг России, Politema поговорила с известным писателем, публицистом и мыслителем Юрием Каграмановым.

П: Уважаемый Юрий Михайлович, можно ли сказать, что российский Юг, находящийся сейчас между зоной украинско-донбасского конфликта и Кавказом, Южная часть которого пылала буквально только что, а Северная может вспыхнуть в любой момент, да и сейчас не очень спокойна — самая неспокойная наша геополитическая точка?

Ю.К: Неспокойна вся наша южная граница от Крыма до верховьев Иртыша.

П.: Насколько, по-вашему, реальна угроза дальнейшего развития турецкой экспансии? И вообще, эта экспансия — она больше про прагматику (борьбу за транспортные магистрали, узлы, «жизненное пространство») или про цивилизационные вызовы? Может, вторым лишь прикрывается первое? Или обе составляющие равнозначны и неотделимы друг от друга?

Ю.К: Движители турецкой экспансии, очевидно, — историческая память, практические, то есть завоевательные соображения и рост религиозных настроений в обществе. Эти три фактора «помогают» друг другу. Замечу, впрочем, что основной вектор турецкой экспансии нацелен на запад и северо-запад.

П.: Способно ли казачество выступать на Юге одним из барьеров на пути вызовов и угроз? Или оно в XXI веке  анахронизм, способный существовать лишь в форме непрекращающегося реконструкторского фестиваля?

Ю.К.: О казачестве ничего не могу сказать. Как и о Крыме (мы спросили Юрия Михайловича об итогах семилетия полуострова в родной русской гавани). Лишь позволю себе выразить уверенность, что Крым навсегда останется нашим.

П.: Как будут развиваться отношения русского этноса с мусульманами, в частности, с такими исторически сложными контрагентами, как чеченцы и крымские татары (пусть для них, пожалуй, этничность и стоит несколько выше религиозности)? 

Ю.К.: Вопрос с Чечнёй Путин решил, как мне кажется, очень удачно. Он не только замирил край, но и сделал Чечню барьером на пути воинствующего исламизма, ползущего с юга. Хотя, конечно, нет никакой гарантии, что нынешнее положение сохранится в будущем. Вообще же исламизм — угроза России и в то же время полезный «раздражитель», многих неверующих русских побуждающий обратиться к православию.

П.: Что ждет Украину в средне- и долгосрочной перспективе?

Ю.К.: Украинский вопрос для нас — наиважнейший. В начале 90-х я побывал в Киеве и в Одессе и знакомился там с только что вышедшими новыми учебниками по истории для средних школ. Они меня поразили: вероятно, примерно так же писали свою историю какие-нибудь зулусы, только-только освободившиеся от британского владычества. На Украине были историки примерно такого же культурного уровня, как и в России; пусть даже с националистическим уклоном. Но правящая номенклатура для написания учебников призвала «зулусов» из карпатской глуши. За тридцать лет на этих учебниках выросла добрая (точнее, недобрая, по крайне мере, в отношении России) половина нынешних украинцев (полезный, однако, урок: школа способна пересоздать нацию). И что же теперь делать? Думаю, что в конечном счёте без «похода на Киев» не обойтись (вероятно, мои предки с материнской стороны, полтавские реестровые казаки не простили бы мне другого ответа), хотя для такой акции должен быть выбран подходящий момент.

Добавить комментарий Отменить ответ

Exit mobile version