За семь с лишним лет большинство очно и заочно знакомых мне людей осознали, что для меня одной из самых главных тем является Донбасс, как и то, почему она таковой является. Кто-то горячо и всецело поддерживает, кто-то поддерживает спокойно, кто-то просто понимает и принимает, кто-то не совсем разделяет, но понимает.
Многие, однако – и речь не о моих знакомых, а о социуме вообще – именно что не понимают. Без агрессии, без идеологических предпосылок, скорее вяло-недоуменно. Не какие-то злокозненные либералы-русофобы-«пятая колонна». Обычные люди, аполитичные или даже считающие себя «ватниками». Клеящие на свои иномарки наклейки «можем повторить», цепляющие на них же георгиевские ленты. Носящие пафосные майки с Путиным, Лавровым, Шойгу и «искандерами», которых не надо смешить. (Умолчу про «искандеры», но майка с Лавровым, мне кажется, выглядит гармонично лишь при наличии подписи «выражаю глубокую обеспокоенность»; доподлинная авторская цитата «мы готовы двигаться с той скоростью и на ту глубину, которые будут комфортны для администрации США», к сожалению, слишком длинна). Готовы устроить с дивана «кирдык» фрицам и пиндосам, которых вряд ли когда-нибудь за пределами еженедельной программы Киселева, и рептилоидам, которых точно не увидят, если только не отметят слишком бурно очередной красный день календаря.
Зато абсолютно такие же русские люди Донбасса – это непонятные хохлы или полухохлы, что-то не поделившие с другими хохлами. Конечно, другие хохлы неправильные, бандеровцы или, как перевел Netflix, ukrainian Nazi collaborator, а донбасские теоретически правильные. Но именно теоретически, не настолько, чтобы их как-то прямо особо поддерживать или даже понимать, почему поддерживают другие чудаки. Это даже в Ростове так, для которого Донецк и Луганск географически в несколько раз ближе, чем Москва. В 2014-м, на пике боевых действий, когда Ростовская область стала настоящим прифронтовым регионом, что-то поняли и вспомнили, но вскоре опять забыли.
Не буду говорить про москвичей. Для совсем кристальной чистоты эксперимента скажу про ростовчан и для них же. Наша область и Донбасс – это исторически единый регион. Даже на звук, послушайте – Дон, Донбасс, есть нечто схожее в словах, не находите? До революции большая часть Донбасса входила в состав Области Войска Донского. В свою очередь, после гражданской войны и изначального территориального размежевания РСФСР и УССР значительная часть нынешней Ростовской области, включая Таганрог, входила в состав УССР. До 1924 года. Если бы не отчаянное возмущение товарищей на Дону и здравомыслие ряда товарищей (включая лично т. Сталина) в Москве, такое положение, вероятно, сохранилось бы, и в наши дни любители понедоумевать недоумевали бы еще и на тему «что нам эти таганрогские хохлы».
Остальной части некогда единого региона повезло меньше. Она стала жертвой грандиозного и жутковатого эксперимента. Взяли несколько губерний исторической Малороссии, чьи жители, при всех исторических катаклизмах, отличались от великороссов не больше, чем пруссаки от саксонцев и точно меньше, чем те же пруссаки от баварцев или баски с каталонцами от мадридцев. Присоединили полиэтническую русскокультурную Новороссию, по-настоящему начавшую заселять и бурно развиваться в XVIII веке, нашу русскую Америку. Присоединили Донбасс, чтобы, видите ли, уравновесить его прогрессивным индустриальным духом малороссийский сельский дух (странная идея, примерно как уравновесить резь в животе головной болью, ну да эксперимент же). Через пару десятилетий присоединить к ним Галицию, некогда тоже русскую область, кнутом, концлагерями, виселицами и суровой католической проповедью доведенную до угрюмого и злого отчуждения от России. И заодно Закарпатье, где русины считали себя как раз русскими и слыхом слыхать не хотели ни о какой Украине, желая войти в состав РСФСР или хотя бы получить свою республику.
Повторюсь, от попадания в нутро этого кадавра, раздираемого кровавыми противоречиями и несущего горе и лишения миллионам своих обитателей, ростовчан отделили причуды чертивших границы картографов, минимальные перевесы российских партийно-советских товарищей в упорных боях с украинских да иные почти случайные факторы. Сотни и тысяч черт сходства (ну, как сходства – неразличимости) между населенными пунктами и людьми по обе стороны границы – несомненная тому порука. Бывало, пересечешь границу РФ с ДНР и никакой, ровно никакой разницы не обнаруживаешь. Те же люди, те же здания. Иногда, правда, людей во всем поселке нет, а здания разбиты снарядами. Пройди граница на пару километров выше или ниже – все было бы наоборот в ту или другую сторону. Хотя, напомню, в 2014-м украинские снаряды и на российскую территорию залетали, и людей ранили-убивали. А чтобы показать зыбкость всего на этом свете, включая прошедшее время слова «залетали», я иногда показываю на великолепный ростовский аэропорт «Платов», открытый к футбольному чемпионату мира, и напоминаю, что великолепный, мирового уровня донецкий аэропорт был кардинально изменен и обрел свое великолепие аккурат к футбольному Евро-2012. Бывший донецкий аэропорт, если точнее.
Все это мною произнесено уже не раз, более того, не одну сотню раз. Повторю и тысячу. Это Карфаген умственной лени и душевной теплохладности, который должен быть разрушен.
Автор: Станислав Смагин
